|
«...Зычным своим голосом Рештаков спросил, скоро ли дадут Керчь. Вряд ли скоро, ответила телефонистка. Связь с Крымом перегружена, особенно с Керчью.
— Ласточка, у меня государственный разговор!
Телефонистка вскинула подведенные чернью ресницы, хмыкнула и ничего не сказала. Кто-то объяснил за нее:
— Не знаете? В Керчи эпидемия холеры.
— Эпидемия? — удивился Рештаков. — Да вы что? Я сам же керченский, всего неделю оттуда!
И тут он заметил, что посетители как-то странно на него посмотрели — с сочувствием и опаской. Он остался один возле окна».
Этот отрывок из рассказа «Обнова» Василия Маковецкого — единственного художественного произведения, отобразившего события августа 1970 года, когда в Керчи были зафиксированы случаи заболевания холерой. Как героическая Керчь боролась с особо опасным инфекционным заболеванием четыре десятилетия назад, рассказала Эмма Ивановна Петрова, в 1970 году — главный педиатр города.
— 5 августа 1970 года в 4 часа утра в моей квартире раздался звонок, — вспоминает Эмма Ивановна. — Звонил заведующий горздравотделом Виктор Иванович Борозенный. Он сообщил, что за мной послана машина скорой помощи, и необходимо срочно приехать в инфекционное отделение больницы № 1. Я быстро собралась и на «Скорой» поехала в больницу. Когда подъезжали к ней, то я увидела, что отделение оцеплено военными.
На месте выяснилось, что накануне, 4 августа, умер старик, который работал на паромной переправе. При вскрытии главный патологоанатом Галина Степановна Иршенко заподозрила холеру. Отправила взятый материал на обследование. Вскоре диагноз подтвердился. Во все инстанции об этом было сообщено. А уже 5 августа в больницу поступила отдыхающая с годовалым ребенком с подозрением на холеру. На консультацию к маленькому пациенту и вызвали ранним утром главного педиатра города.
— Меня закрыли в палате, — продолжает свой рассказ Эмма Ивановна. — И я осталась на три дня лечить ребенка, поскольку диагноз подтвердился. Медикаменты, инструменты, пищу — все передавали через форточку.
В это время в городе состоялось заседание чрезвычайной противоэпидемической комиссии, экстренное заседание исполкома и бюро горкома партии. 6 августа Керчь была закрыта. Выезд и въезд были запрещены. Войска окружили город. На 33-м километре феодосийского шоссе была организована перевалочная база. Пассажирские поезда, следовавшие через паромную переправу, на железнодорожном вокзале Керчи не останавливались. Составы обливали дезинфицирующим раствором. В самом городе были запрещены всякие массовые мероприятия.
Надо сказать, что ранее наблюдались вспышки холеры в Каракалпакии, а в 1970 году она была выявлена помимо Керчи еще в Астрахани и Одессе. Источником заражения в Керчи стала морская вода, поэтому купание в море было под строжайшим запретом.
Август в тот год выдался жарким. В Керчи скопились тысячи отдыхающих. Чтобы не допустить эпидемии, прежде всего для отъезжающих, в школах, спортивных учреждениях, в специально поставленном на вокзале поезде были отрыты обсерваторы, где они выдерживали семидневный карантин, их обследовали на холеру, покупали билеты и организованно вывозили из Керчи.
Кроме того, были организованы изоляторы, в которые помещали жителей города, попавших в контакт с больными холерой. Дополнительно были открыты инфекционное и диагностическое отделения, куда поступали люди с подозрением на холеру. На базе больницы № 1 был организован первый холерный госпиталь. «В холерном госпитале больным ставили капельницы, но не такие как сейчас — 200-400 г, а огромные 10-литровые бутыли, поскольку холера — прежде всего сильное обезвоживание организма. Заходишь в палату, а вокруг огромные бутыли — страшно смотреть было», — делится воспоминаниями Эмма Ивановна.
Седьмого августа в Керчь прилетели заместитель министра здравоохранения СССР А. Г. Сафонов, зам. министра здравоохранения УССР Казаченко, главный эпидемиолог Украины И. Д. Синяк, гл. инфекционист области Т. Е. Щелкова, зав. кафедрой Борисова, профессор Клименко, двое ученых из Саратовского института микроб, специализированный противоэпидемический отряд (67 человек) из Ростовского противочумного института. Спустя три дня прилетели главный санитарный врач СССР Павлов и главный инфекционист по холере Ю. Ф. Щербак.
Что характерно: в Керчь прибыли светила советской медицины, но все они специализировались на заболеваемости среди взрослых, и ни одного специалиста по детству. Эту ответственную должность — главный консультант по детству — поручили Э. И. Петровой. Главным консультантом по взрослым стал Ю. Ф. Щербак.
Алексей Георгиевич Сафонов, в прошлом санитарный врач, возглавил штаб по борьбе с холерой. Каждый случай заболевания, который докладывала главный эпидемиолог Керчи Анна Моисеевна Стукаленко, подробнейшим образом рассматривался на заседаниях.
— Через неделю я поняла, что объезжать все обсерваторы и больницы ежедневно очень тяжело, — вспоминает Эмма Ивановна. — И на очередном заседании штаба было решено выделить отдельный обсерватор для матерей с детьми. И в течение суток он был готов.
Количество заболевших среди взрослых и детей росло. Холерный госпиталь становился тесным. И тогда главный педиатр обратилась к первому секретарю горкома партии А. К. Эмину с просьбой организовать холерный госпиталь для детей. Эмин вызвал второго секретаря В. И. Сироту, который курировал промышленность, сказал, что на базе инфекционного отделения детской больницы надо оборудовать холерный госпиталь для детей. А отделение в то время выглядело не лучшим образом: 2 этажа (20 боксов) с гнилыми водопроводными и канализационными сетями, ржавыми ваннами и неисправными унитазами. Сирота подумал и ответил: «Через два дня все будет готово». Ровно через два дня машины скорой помощи перевезли детей в госпиталь. А перед этим в течение двух суток все предприятия города занимались его подготовкой к приему юных пациентов: сделали ремонт отделения, заменили устаревшее оборудование. И даже, для бесперебойной подачи воды, проложили дополнительно трубы по ул. Чкалова к отделению.
Не обошлось в «холерный период» и без курьезов. «Как-то в 2 часа ночи позвонил мне зав. горздравотделом и сказал, что в одном из обсерваторов женщина собирается рожать, но т.к. вывозить в роддом ее нельзя, нужно все решить на месте, — рассказывает Эмма Ивановна. — Вместе с главным гинекологом мы приехали в обсерватор (размещался в только что построенной, не успевшей принять новоселов, пятиэтажке на ул. Орджоникидзе), выбрали место для родзала. Я поехала в роддом, чтобы привезти оттуда кроватку, пеленальный столик, пеленки. А когда вернулась, увидела, что во всех окнах дома горит свет, а на втором этаже вывешена простыня, и на ней черными буквами написано крупно: «Родилась Холерина». Я не помню ни имени роженицы, ни новорожденной, но интересно, как сложилась судьба этой «Холерины» (может кто-то из читателей знает?)».
Или еще случай: жительница Вулкановки родила в Керчи десятого ребенка. Сама здорова, ребенок здоров, но домой, за пределы 33-километровой зоны, нельзя. И тогда женщина сказала врачам, что дарит им своего ребенка, а сама все равно убежит, ведь ее ждут муж и еще девять детей. Пришлось договариваться с офицером оцепления и ночью, почти ползком, переправлять мать с ребенком через границу зоны, за которой их на бричке ждал муж и отец. Таким же образом пришлось тихо переправить внука начальника автостанции — мальчик нуждался в операции за пределами города.
11 сентября в Керчи был зафиксирован последний случай заболевания холеры. А ближе к концу месяца был снят карантин. В октябре к занятиям приступили школьники.
— С каждым днем мы набирались опыта, — говорит Э. И. Петрова. — А какие асы своего дела были наши педиатры! Они выдержали вспышку инфекции достойно. Основной показатель — это смертность детей. Но в отличие от Астрахани и Одессы, керченские педиатры не потеряли ни одного ребенка. Это высокое достижение.
Не только детские врачи, но и другие керченские доктора проявили себя в предотвращении эпидемии холеры. Не зря же они получили больше всех орденов Ленина, Октябрьской революции, знаков «Отличник здравоохранения».
«...Эх, братва, — растроганно думал Рештаков, — если вместе, если дружно, никакая холера не страшна. Все переборем».
Источник: bospor.com.ua
|
|
